Остров казался диким и неприступным. Ветви деревьев спускались до самой земли и переплетались, образуя непроходимую стену. Джей-Ти сорвал с себя рубашку, достал мачете и принялся прорубать узкий проход сквозь заросли в глубину острова. Он рассчитывал найти источник пресной воды.
Потребовалось четыре часа тяжелой работы, чтобы выйти к роднику. К тому времени Монтгомери скинул с себя всю одежду и остался в одном белье. Ожоги на левой стороне тела еще не зажили, и кожа начала чесаться от пота. Тяжело дыша, Джей-Ти остановился и огляделся. С трех сторон его окружали приземистые мангровые деревья с блестящими листьями, а впереди виднелась небольшая проплешина – клочок земли, усеянной обломками раковин и бурыми сухими водорослями. Ручей начинался где-то за деревьями и протекал чуть поодаль. Здесь было достаточно места для походной палатки, костра и ящиков с провиантом, а о большем Джей-Ти и не мечтал.
Он вытер лицо от пота и пустился в обратный путь по тропе, которую только что проложил. Прорубая дорогу в зарослях, он нарочно описывал петли и зигзаги, а дважды даже опускался на колени и проползал под свисающими к земле ветвями, прежде чем снова взяться за мачете. Он не хотел, чтобы свежие следы привели нежданных гостей к его убежищу. Вблизи архипелага Флорида-Кис несколько раз всплывали немецкие подлодки, Джей-Ти вовсе не улыбалось проснуться среди ночи, почувствовав холодное прикосновение штыка к горлу.
Солнце уже клонилось к закату, когда он перенес все свое имущество по извилистой тропинке к ручью. Достав из вещмешка веревочную швабру, он в одних шортах, в ботинках и с ножом на поясе вернулся на берег. Там он скинул ботинки и неспешно вошел в теплую воду.
– Славное местечко, – одобрительно проворчал он, вспоминая холодные воды залива Мэн, где прошло его детство.
Войдя в воду по грудь, он нырнул и легко проплыл под водой к остову потопленного судна – черной громадине, слегка выступавшей над поверхностью моря. Мелководье вблизи Ки-Уэст было усеяно такими вот обломками затонувших кораблей, следами жестокой, разрушительной войны. Под водой было темно, но Джей-Ти различил во мраке сгусток черноты – силуэт мертвого судна. Он сунул швабру в дыру в проржавевшем корпусе корабля и покрутил. Потом осторожно вытащил вместе с четырьмя омарами, запутавшимися в веревках. Один омар успел сорваться и ускользнуть, прежде чем ныряльщик выбрался на берег, зато трех других удалось благополучно вытащить из воды. Джей-Ти быстро проткнул им клешни и понес свою добычу по тропинке к ручью.
Вскоре возле палатки уже ярко пылал костер, а в котелке над огнем кипела вода. Ловко, привычным движением Джей-Ти проколол панцири всем трем омарам, прежде чем бросить их в кипяток. Эти омары отличались от тех, к которым он привык дома, в Мэне: они были мельче, пятнистее, но при варке краснели точно так же.
Час спустя он зашвырнул пустые панцири в воду и с блаженной улыбкой забрался в гамак, который натянул между двумя деревьями. В неподвижном воздухе разливался нежный аромат цветов, море тихонько плескалось о берег, от сытного ужина клонило в сон. Почти забытое чувство покоя неожиданно вернулось к нему, впервые с того дня, как Джей-Ти покинул дом.
Спал он необычайно крепко (такого с ним не случалось уже год), и снились ему горы креветок на завтрак. В первый раз за долгие три недели он не видел во сне тот жуткий пожар и себя в огненной ловушке, не просыпался в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем.
На рассвете он еще спал и во сне безмятежно улыбался, оттого что рядом не было вышколенных сестер в накрахмаленных чепцах, чтобы в пять утра сунуть ему под нос стерильно чистый стальной лоток со словами: «Ну, как мы себя сегодня чувствуем?» Со счастливым вздохом он повернулся на другой бок и принялся досматривать сон про желтохвостую рабирубию, поджаренную на костре.
Когда раздались первые выстрелы, Джей-Ти так крепко спал, что даже не услышал их, а проснувшись, не сразу сообразил, что это за звук. Засыпая, он чувствовал себя в полнейшей безопасности, и теперь чутье подсказывало ему, что выстрелы предназначались кому-то другому.
Джей-Ти стряхнул с себя сон и уселся, прислушиваясь к шороху листвы. Что-то случилось. Знать бы, что именно. Он спрыгнул с гамака, не обращая внимания на боль в левом боку, натянул ботинки, поспешно завязал шнурки, схватил винтовку и как был – в одних шортах, с ножом на поясе – бросился к берегу.
Выйдя к воде, он не увидел и не услышал ничего подозрительного.
– Это был просто сон, – пробормотал он, и его разобрал смех. – Надо же было так всполошиться из-за пустяка. – Джей-Ти повернулся и шагнул было обратно к тропе, но в этот миг выстрелы прогремели снова.
Низко пригнувшись к земле, Джей-Ти побежал на звук. Вскоре он их увидел. В моторной лодке было двое мужчин. Один сидел у руля, другой стоял, целясь из винтовки в какое-то пятно на воде. Джей-Ти прищурился, вглядываясь в море, солнечные блики мешали рассмотреть таинственный предмет. Темный и круглый, он напоминал… человеческую голову!
В военное время случается всякое, и голова на воде вполне могла принадлежать какому-нибудь немецкому шпиону, заслужившему смерть, но Джей-Ти действовал не раздумывая. Двое против одного – нечестно, это единственное, что занимало все его мысли. Он спрятал винтовку за деревом, сбросил ботинки и вошел в воду.
Джей-Ти старался плыть бесшумно, внимательно следя за мужчинами в лодке и за темной головой на поверхности воды. Когда голова исчезла под водой и больше не показалась, он нырнул, незаметно проскользнул под носом лодки и поплыл вниз, в глубину, в темную толщу воды.